Гендерное равенство: как женщины влияют на политику?

Что такое гендерные квоты и зачем они нужны?

Гендерные квоты — это инструмент привлечения женщин в политику. Он предполагает, что женщины должны составлять фиксированное количество или определенный процент от членов органа — например, в парламенте. В среднем, женщины составляют лишь 20% дипломатических позиций по всему миру, согласно данным ООН.

Существует целый ряд причин, почему женщинам сложно соревноваться в политике наравне с мужчинами:

Исторически женщины значительно чаще мужчин недооценивают свои способности и реже выдвигаются на руководящие должности;
К женщинам во власти часто относятся снисходительно из-за стереотипов (например, что женщины эмоциональнее мужчин, и потому могут принять необдуманное решение);
Женщины в политике чаще мужчин сталкиваются с домогательствами. К ним также чаще обращаются с жалобами и претензиями из-за представлений о том, что женщины мягче мужчин;
Женщин часто «вытесняют» из неформальных сообществ приближенных к власти и начальству (если большинство людей в коллективе — мужчины, вероятность того, что они будут больше общаться вне работы, вырастает);
Даже если в коллективе есть другие женщины, они все равно могут сталкиваться с внутренней мизогинией, если общая атмосфера остается маскулинной. Чтобы продвигаться по карьерной лестнице, некоторые женщины могут прибегать к стратегии «мужчина в юбке». То есть, ассоциировать себя с «сильными», амбициозными и властными мужчинами и отстраиваться от других женщин.

Все эти факторы приводят к тому, что сама структура власти, где поколениями доминировали мужчины, может быть не приспособлена для женщин, а значит, приводит к системной дискриминации. Чтобы изменить это, придумали квоты. В 1935 году в Британской Индии женщинам выделили 4% в каждом национальном собрании. С середины XX века в разных странах стали распространяться партийные квоты (когда сами партии должны выделять определенный процент в списке выборных кандидато:к под женщин).

Но массово гендерные квоты стали применять в 90-х. Например, тогда в Аргентине ввели порог 30%: то есть, на любых выборах хотя бы треть кандидато:к должны были быть женщинами. С 1995 по 1999 год 13 стран также приняли обязательные гендерные квоты (а сейчас они существуют в более чем 130 государствах).

При этом гендерные квоты могут быть не только кандидатскими, но и зарезервированными. Второй тип квот предполагает, что есть определенное количество мест в органах власти, которые должны занять женщины вне зависимости от изначального количества кандидаток. Какой тип льгот лучше — открытый вопрос. Однако меры, направленные на гендерное равенство в политике, в целом показывают эффективность, если меняют не просто число женщин, а сам стиль работы органов власти.

В исследовании Кембриджского университета 2025 года анализировалось, как люди относятся к министерствам с разным гендерным составом. Опрос показал, что органы с большим числом женщин оценивались как более справедливые. При этом гендерное равенство, достигнутое за счет квот, воспринималось респондентами почти так же легитимно, как в органах, где этот баланс сложился «естественным» образом.

Квоты недемократичны? Развенчиваем мифы

Существует немало стереотипов о гендерных квотах. Например, что гендерные квоты недемократичны, потому что заранее продвигают избирателям определенных людей. Однако квоты стоит воспринимать лишь как временные меры, которые нужны, чтобы скорректировать изначально недемократичные структуры и компенсировать системную несправедливость.

Некоторые исследования утверждают, что наличие квот вовсе повышает восприятие справедливости и демократичности институтов у избирателей. Опрос 17 тысяч человек в 12 странах показал, что большинство граждан предпочитают гендерно сбалансированное правительство (даже с применением квот), ассоциируя его с большим равенством.

Другой миф предполагает, что квоты «принижают» женщин, потому что делают акцент на их гендере, а не на квалификации. Однако их гендер, как и квалификация, может иметь важную роль, потому что из-за своего жизненного опыта у них есть другой взгляд на некоторые вопросы. Например, женщины уделяют больше внимания вопросам социальной политики и безопасности, поддержки материнства и образования.

Что почитать?

Почему развитый бьюти-рынок — признак кризиса

И что не так с модой на «славянских кукол»?

Хелли Р.

Наконец, некоторые считают, что гендерные квоты — это дискриминация мужчин, поскольку они могут недополучить «заслуженные» должности из-за того, что те уйдут под квоты. Однако они все еще составляют лишь небольшую часть от общего числа мест. Кроме того, есть исследования, показывающие, что гендерное квотирование помогает проверять устоявшиеся механизмы отбора, которые бессознательно благоприятствуют мужчинам и исключают женщин независимо от их компетенций.

Например, в 2017 году шведские социологи проанализировали местные партийные списки и пришли к выводу, что гендерные квоты привели к повышению среднего уровня качества вообще всех кандидатов. В муниципалитетах, где квоты увеличили женское представительство, компетентность избираемых мужчин также повысилась, поскольку выросла общая конкурентоспособность.

Как гендерные квоты помогают достичь равенства

Финляндия занимает второе место по уровню гендерного равенства, согласно Глобальному индексу Всемирного экономического форума. Эта страна одной из первых предоставила женщинам избирательное право в 1906 году, а в 1980-х там на законодательном уровне закрепили гендерные квоты: минимум 40% женщин в каждом муниципальном органе или комитете. С того момента женщины стали намного чаще участвовать в традиционно «неженских» отраслях: например, их доля в экономике увеличилась с 22 до 44%.

Именно политикессы стали активнее лоббировать вопросы материнства, соцзащиты и образования.

Швеция — одна из стран-лидеров в области гендерного равенства и по доле женщин в парламенте (45-47%). Там никогда не было обязательных квот, но появились добровольные партийные, которые с 1970-х сначала стали поддерживать левые, а постепенно и все остальные. За несоблюдение квот не следует санкций, но общественная реакция может быть настолько сильной, что партии рискуют лишиться голосов, если откажутся от квот.

Благодаря широкой представленности женщин, в 1974 году в Швеции появилась новая модель декретного отпуска, который можно поделить между отцом и матерью (всего 480 дней, по 90 обязательно приходятся на каждого родителя, а остальные можно распределить и даже передать другим родственникам). В 2014 году Швеция закрепила права женщин как приоритет во внешней политике. В 2018 было создано агентство, которое помогает реализовывать международные программы, направленные на гендерное равенство.

В Руанде женщины занимают более 60% мест в парламенте. Отчасти так получилось из-за того, что страна просто потеряла значительную долю мужского населения после геноцида народа тутси в 1994 году, но также и благодаря квотам (треть от всех избранных должностей должны занимать женщины). Хотя Руанда остается страной с высоким уровнем гендерного насилия, а сами женщины в ней беднее мужчин, квоты тоже помогают ей быстрее двигаться к гендерному равенству. За время работы в парламенте депутатки добились значительного расширения прав женщин. Они обеспечили женщинам возможность наследовать имущество наравне с мужчинами, закрепили законодательные требования о равной оплате труда и добились криминализации гендерного насилия.

Если вам понравился этот текст, вы можете поддержать нас!

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Мексика тоже приближается к гендерному балансу в политике: женщины составляют почти половину чиновников. Как и в Руанде, в стране все еще большой гендерный разрыв в оплате труда и высокий уровень домашнего насилия. Однако благодаря тому, что в стране выросло число женщин, принимающих политические решения, вопросы их прав вышли на передний план. Например, в стране стали развиваться программы, которые повышают трудовую занятость женщин, предлагая им возможности образования и поддерживая предпринимательниц. В Мексике также провели реформу, благодаря которой в стране появились отдельные прокуроры, которые занимаются делами по гендерному насилию.

Примеры отдельных стран показывают, что квоты эффективны, когда речь идет именно о системных сдвигах в политике. Квоты не обещают, что каждая женщина-политикесса будет придерживаться «прогрессивной» или демократической повестки — так же как отсутствие квот не гарантирует, что все мужчины во власти действуют одинаково. Задача квот — не «исправить» взгляды конкретных людей, а изменить структуру власти, которая десятилетиями воспроизводила однородный класс и политическую повестку.

Когда женщин в политике становится достаточно много, они перестают быть исключением или удобным доказательством того, что система якобы уже справедлива. Именно в этом смысле квоты работают не как гарантия «правильной» политики, а как инструмент долгосрочной трансформации — от персональных примеров к более инклюзивной и представительной демократии.